НИКОГДА БЫ Я НЕ ХОТЕЛ, ЧТОБЫ РУССКИЕ ВСЕРЬЕЗ СТАЛИ ВОЕВАТЬ С НАМИ... Я ЧУВСТВУЮ, ЧТО ЗАДНИЦУ ОНИ НАМ ОБЯЗАТЕЛЬНО НАДЕРУТ.Это слова капитан Корпуса Морской пехоты США Майкл Фогетти о событиях одной из африканских войн сорокалетней давности: …Мы выполнили задание и теперь колонной из пяти джипов, ощетинившихся стволами М-16, и спешили в порт к катеру для эвакуации. Неожиданно из узкого переулка выбежала белая женщина с девочкой на руках, за ней с хохотом следовало трое местных африканцев. Нам стало не до политкорректности. Женщину с ребенком мгновенно втянули в джип, а ее преследователям недвусмысленно погрозили стволом пулемета. Но один из мерзавцев поднял свою G-3 и явно приготовился в нас стрелять. Морпех Колоун автоматически нажал на гашетку пулемета. Дальше мы мчались под все усиливающуюся стрельбу...С холма мы увидели порт, у причала пылал пароход, на котором должны были эвакуировать более тысячи европейских гражданских специалистов и членов их семей. Мы не имели права оставить их одних на растерзание толпы повстанцев. Я подсчитал наличные силы: 29 американцев морпехов, 7 французских легионеров и две дюжины матросов - против 3-тысячной армии африканцев. Мы заняли оборону… После первой же атаки – первые потери… За ней следующая атака. Внезапно на мою рацию поступил вызов от Смити: - Сэр. У меня какой-то непонятный вызов. Они сказали, что нас вызывает солнечная Сибирь, а Сибирь, она вроде бы в России…- Могу я узнать, что делает United States Marine Corps на вверенной мне территории? - услышал я в наушнике английскую речь с явно русским акцентом. Я представился и спросил, с кем имею честь беседовать. - Ты ИМЕЕШЬ ЧЕСТЬ общаться с тем, у кого в этой части Африки есть танки. А зовут меня «Tankist».Терять мне было нечего. Я обрисовал всю ситуацию. - Отметьте позиции противника красными ракетами и ждите, - продолжил «Tankist». - Когда в зоне вашей видимости появятся танки, это и будем мы. Но предупреждаю: если последует хотя бы один выстрел по моим танкам, все то, что с вами хотят сделать местные , покажется вам нирваной по сравнению с тем, что сделаю с вами я.…И тут грянуло. В просветах между домами, на всех улицах одновременно появились силуэты танков Т-54, облепленных десантом. Боевые машины неслись как огненные колесницы. Совсем недавно казавшееся грозным, воинство осаждающих рассеялось как дым. Десантники спрыгнули с брони, и, рассыпавшись вокруг танков, стали зачищать близлежащие дома. С крыши одного из домов внезапно ударила очередь. Три танка немедленно довернули башни в сторону последнего прибежища полоумного африканского героя и строенный залп, немедленно перешедший в строенный взрыв, лишил город одного из архитектурных излишеств...Я поймал себя на мысли, что не хотел бы быть мишенью русской танковой атаки. И будь даже со мной весь батальон с подразделениями поддержки, для этих стремительных бронированных монстров с красными звездами, мы не были бы серьезной преградой. И дело вовсе не в огневой мощи русских боевых машин… Я видел в бинокль лица русских танкистов на башнях своих танков: в этих лицах была абсолютная уверенность В ПОБЕДЕ НАД ЛЮБЫМ ВРАГОМ. А это сильнее любого калибра…Командир русских, мой ровесник, загорелый и бородатый капитан, представился, пожал мне руку и жестом пригласил на свой танк. Мы комфортно расположились на башне. Вдруг русский офицер резко толкнул меня в сторону и вскочил, срывая с плеча автомат. Что-то чиркнуло с шелестящим свистом, еще и еще раз. Русский дернулся, по лбу у него поползла струйка крови, но он поднял автомат и дал куда-то две коротких очереди, подхваченные очередью турельного пулемета с соседнего танка… Я понял, что мне только что спасли жизнь. Черноволосая девушка в камуфляже перевязала моему спасителю голову, приговаривая , что вечно капитан лезет под пули. Я в неожиданном порыве души достал из внутреннего кармана копию-дубликат своего «Purple Heart» («Пурпурное Сердце»), с которым никогда не расставался, как с талисманом удачи, и протянул его русскому танкисту. Он в некотором замешательстве принял неожиданный подарок, потом крикнул что-то по-русски в открытый люк своего танка. Через минуту оттуда высунулась рука, держащая огромную пластиковую кобуру с большущим пистолетом. Русский офицер улыбнулся и протянул это мне…Русские танки въезжали на территорию порта...На броне переднего пребывал и я. Из пакгаузов высыпали беженцы, женщины плакали и смеялись, дети прыгали и визжали, мужчины орали и свистели. Русский капитан хлопнул меня по плечу, наклонился и, перекрикивая шум, сказал: «Вот так, морпех, это тебе не с моря высаживаться! КТО НИ РАЗУ НЕ ВХОДИЛ НА ТАНКЕ В ОСВОБОЖДЕННЫЙ ГОРОД, ТОТ НЕ ИСПЫТЫВАЛ НАСТОЯЩЕГО ПРАЗДНИКА ДУШИ!»Танкистов и десантников обнимали, протягивали им какие-то презенты и бутылки, а к русскому капитану подошла девочка лет шести и, застенчиво улыбаясь, протянула ему шоколадку из гуманитарной помощи. Русский танкист подхватил ее и осторожно поднял. Она обняла его рукой за шею. И тут меня посетило чувство дежавю. Я вспомнил, как несколько лет назад в туристической поездке по Западному и Восточному Берлину нам показывали русский памятник в Трептов-парке. Наша экскурсовод, пожилая немка, показывала на огромную фигуру Русского солдата со спасенным ребенком на руках, и недвусмысленно намекала на то, что кроме зла и насилия русские на землю Германии НИЧЕГО не принесли.Будто пелена упала с моих глаз. Передо мною стоял русский офицер со спасенным ребенком на руках. И это было реальностью! И, значит, та немка в Берлине ВРАЛА, а тот русский солдат с постамента в той реальности тоже спасал ребенка... НИКОГДА БЫ Я НЕ ХОТЕЛ, ЧТОБЫ РУССКИЕ ВСЕРЬЕЗ СТАЛИ ВОЕВАТЬ С НАМИ... Я ЧУВСТВУЮ, ЧТО ЗАДНИЦУ ОНИ НАМ ОБЯЗАТЕЛЬНО НАДЕРУТ
[attachment=3768]486654_567352163309393_1946505194_n.jpeg[/attachment]
!P.S. «Tankist» – майор Еременко Николай Игнатьевич, командир отдельного батальона 104 танковой бригады.
