Начал выкладывать в ЖЖ.
Извните, ребята - романтика кончилась.
Вся.
И последний доступный россиянину американский оружейный миф рассыпался в середине 90-х годов прошлого века.
Миф назывался – «помповое ружьё».«На рынке два дурака: один - покупает, другой – продаёт.»
Народная мудрость
Разрушение мифа началось с того, что выпуск помпы освоил отечественный производитель. Разумеется, речь идёт о ИЖ-81 – сперва в модификации «Фермер» (деревянный приклад), затем – «Ягуар» (пистолетная рукоятка) и, наконец «Фокстерьер» - пистолетка плюс складной приклад. Главным плюсом сего изделия была, разумеется, цена.
В далёком 1995 году стоимость одного доллара США составляла около 4500-5000 рублей (нынешнему поколению сложно себе представить тогдашнюю инфляцию). Стоимость ИЖ-81 со складным прикладом была около 800 000 рублей ($400). Для сравнения - помповый «Mossberg-500» в пластике, висевший рядышком, стоил 1 500 000 ($750). Опять же, к тому времени некоторый опыт общения с этой моделью у меня был - в общем, понятно, что колебался я недолго (особенно - с моей-то тогдашней зарплатой).
Страшно вспомнить, сколько проблем я получил в довесок к этой «разнице в цене»… Впрочем, 3 несомненных плюса у «фокса» всё-таки было – весьма удачный и надёжный УСМ, крайняя неприхотливость в отношении применяемых патронов и вполне приличный бой дробью.
Всё остальное я склонен отнести к минусам – и это отдельная длинная и довольно грустная история. Впрочем, если учесть, что ИЖ-81 был первым отечественным массовым ружьём с «помповой» перезарядкой, большое количество детских болезней становится понятным. Другое дело, что приличной «помпы», на равных конкурирующей с зарубежными образцами, наши оружейники так создать и не смогли.
В общем, намаявшись с «ижиком», я вполне мог бы забросить помпу, купить себе двустволку, а лет через пять – СКС или «мосинку»; в общем – повторить путь многих российских граждан. Однако ж весной 1996 года случилась со мною такая история…
Мне позвонила Хорошая Знакомая, девушка красивая, малоразговорчивая и прямолинейная (очень редкое сочетание качеств).
- Привет. Тебе ружьё американское нужно?
- Привет. Какое?
- Кажется, «ремингтон».
- Помпа, что ли?
- Не знаю, у него ещё впереди такая штука двигается.
- Помпа… Вообще-то, у меня уже одна есть. Почём?
- Триста.
- Баксов?
- С ума сошёл. Рублей, конечно.
Триста тысяч рублей за американское ружьё – это был несомненный повод заинтересоваться.
По указанному приятельницей адресу находился крохотный оружейный магазинчик. После знакомства с директрисой (что меня тоже сильно удивило – женщина, руководящая «оружейкой»!) и обязательного чаепития (к счастью, я догадался захватить с собой какой-то простецкий тортик) выяснился ряд забавных моментов.
Во-первых, моя Хорошая Знакомая приходилась директрисе дальней родственницей.
Во-вторых, я был ей рекомендован, как большой специалист в области огнестрельного оружия – и оказывается, должен был оказать консультацию, а именно – примерно оценить, сколько именно могут стоить американские ружья в состоянии «сильно б/у».
В-третьих, заведение находилось под «крышей» местного ГУВД, поэтому наряду с дешёвым ширпотребом – двустволками, газовыми пистолетами и баллончиками - в нём время от времени всплывали довольно любопытные вещицы из изъятого и просто сданного гражданами. Сказанное красноречиво подтверждал стоявший в углу директорского кабинета меркелевский «тройник» прекрасной сохранности.
С любезного разрешения хозяйки помещения я немножко повосхищался немецкой работой и сделал корявый комплимент на тему « как хорошо, что есть люди, которые мешают отправлять столь достойные вещи в переплавку». Тётенька окончательно растаяла (в оружии она не разбиралась совершенно и занималась исключительно коммерческой стороной дела) – и я был-таки допущен в оружейную комнату.
«Американских ружей за триста тысяч» оказалось 5 штук. Вид они имели до крайности невзрачный – потёртый лак, растрескавшееся дерево, облезлое покрытие, нечищеные стволы и забитые древней грязью ствольные коробки – похоже, машинки были в ходу в какой-то охранной фирмочке, где с ними особо не церемонились. На своём веку они явно повидали очень многое. Мой ИЖ-81 выглядел намного презентабельнее. Чувства мои были столь явно отражены на лице, что директриса обеспокоилась:
- Уйдут ли по триста тысяч?
- Как вам сказать… В таком состоянии – я бы не взял. За двести – может быть, но тут возни с восстановлением столько будет…
- Нет, двести нас совершенно не устраивает.
Я молча ткнул пальцем в ближайший помповик. Когда-то на него кто-то наступил очень мокрым и грязным ботинком. Грязь со временем отпала, но ржавый отпечаток протектора остался. УСМ болтался на единственном уцелевшем штифте. Длинная трещина в шейке приклада страдальца довершала картину.
Безмолвие прервал вкрадчивый голос директрисы:
- Ээээээ… А вы не взлись бы за… ээээ… реставрацию?
Я начал картинно мяться и страдать, всем видом показывая, насколько сложен и длителен сей процесс – и насколько мала лично для меня может быть перспективная выгода. Минуты три ушло на уговоры и обещания всевозможных благ и скидок на покупку (я решил не перегибать палку и долго не кочевряжиться); ещё три – на то, чтобы разъяснить собеседнице, что работать в магазине я не смогу – ни оборудования, ни места нет.
Договорились – оружие в разобранном виде я по частям перетаскиваю к себе домой, где и занимаюсь доведением его до пристойного состояния, затем приношу детали обратно и собираю из них «огнестрел». Ну, незаконно, что ж поделать – но торговать-то надо.
Следующие две недели превратились для меня в сущий ад – покрытый ржавчиной, маслом, грязью и древесной пылью я шкурил, чистил, воронил, пропитывал олифой, сушил, клеил, полировал, подбирал запчасти…
Квартира превратилась чёрт-те во что.
Хорошая Знакомая (между прочим, виновница этого безобразия) крутила носом и категорически отказывалась оставаться ночевать.
Это, разумеется, было плохо.
С другой стороны – «ремингтоны» постепенно принимали вид ружей поношенных, но вполне ухоженных.
И это было хорошо.
Кроме того, я под шумок вступил в сделку с совестью: как я выяснил, взаимозаменяемость деталей у «Remington 870» находится на высоте, а на стволах не было номеров. В результате я смог из наиболее хорошо сохранившиеся деталей собрать экземпляр, над восстановлением которого я почти не работал. Фактически – это был самый работоспособный экземпляр из всей пятёрки, но при этом внешне он выглядел куда хуже, чем любой из «восстановленных».
Через две недели этот бардак удалось закончить.
В присутствии директрисы я продемонстрировал внешний вид и работоспособность четырёх помповиков.
Их немедленно выставили на витрину с ценником в 500 000 рублей.
Пятый рядом с ними выглядел, прямо скажем, убого.
Я скромно сообщил, что этого «хроменького» готов забрать. Если можно – подешевле.
После непродолжительного торга «Remington 870 Express Magnum» перешёл в мои руки за сумму, эквивалентную пятидесяти долларам США. В качестве бонуса мне прилагалась пластиковая пистолетная рукоятка.
По дороге домой на остатки денежной заначки я купил бутылку приличного коньяку, лимончик и шоколадку.
Вылизал квартиру до блеска.
И пригласил в гости Хорошую Знакомую – с ночёвкой.
Помповик же до утра скромно простоял рядом с разложенным диваном, демонстрируя верность учения доктора Зигмунда Фрейда. И ни разу не упал, несмотря на крайнюю сейсмоопасность этого района квартиры.
С того дня и началось моё падение.
